Подземелья Аркаима [СИ] - Галина Андреева-Сапфиро

Вот это чувство я и испытывал, переходя на более высокий уровень существования и сливаясь с сознанием Золотого Ангела: своего Супер-Я. Человек – многоуровневая структура, 'размазанная' по вибрационной лестнице Веера Миров, а тело есть лишь один из ее смертных аспектов. Я переставал быть человеком, а становился чем-то иным, чей дом уже не планета Земля, а другая реальность. В ней все проблемы человека представлялись всего лишь проблемами одной из мириад 'клеток', с которой меня связывала тончайшая огненная нить сознания. И мне нужно было сосредоточиться на этой связи, чтобы спустить свою 'точку сборки' – 'центр внимания', по этой нити в мир трехмерья, и снова начать мыслить на уровне человеческого разума, оставаясь на уровне архангелов.

Так как у меня был немалый опыт прошлых воплощений, то я быстро научился расширять и сужать луч своего сознания: оставаться одновременно и человеком и архангелом.

Труднее было научиться левитировать, для этого нужно было полностью сконцентрироваться, не отвлекаясь на посторонние мысли, и постоянно контролировать ситуацию, сохраняя режим работы мозга в определенных параметрах. Архан меня успокоил:

– Усилия по концентрации и вниманию необходимы только на время обучения. Когда твой мозг усвоит, что от него требуется, все будет проходить в автоматическом режиме. Вспомни, как ты учился переходить на панорамное зрение. Когда оно стало для тебя привычкой, тебе уже не нужно было прилагать усилия, ты просто переключался на него. И для тебя теперь этот переход не сложнее, чем поднять руку.

В последней беседе старший Архан сказал, что Хранители, собрав вместе крупицы древних знаний, пророчеств и фактов, определив все коды и исследовав знаки небес, определили срок Грядущего:

– Это случится, когда тебе исполнится тридцать три года. – Сказал Архан.

– До того времени живи спокойно! – 'Утешил' он меня.

– Почему 'тридцать три' – возраст Христа? – Спросил я.

– Сумма двух троек – шесть. Если их перемножить – получим девять. 'Шесть' и 'девять' являются предвечными числами. Посмотри внимательней: их изображение есть проекция спирали на плоскости, спирали – являющейся краеугольной структурой, лежащей в основе мироздания. Шестьдесят девять – символ Золотого Лотоса, что есть 'Великий Свет Единого'. Это 'Сириусный Код'. Все три определения имеют один числовой код: шестьдесят девять. Зеркальное ему число '96' означает знак Дао, число Вечности и Единения Неба и Земли, духовного – девятка, и материального – шестерка.

– Иисус пробыл на земле тридцать три года, также как и Александр Македонский, и Кришна. Теперь этот срок отмерен тебе. – Продолжил Архан.

– Укрепи свое сердце и разум! Смерти нет, ты это знаешь. Делай, что должен. Мы еще встретимся с тобой и продолжим разговор. – Закончил Архан и попрощался со мной.

Идя по коридорам Аркаима, я размышлял о цифрах, играющих невидимую, но решающую роль в наших судьбах: цифровая изнанка мира – где цифра его Рок, который непреодолим. Вот и мы с Галиной повязаны числом '69'. Это сумма чисел наших имен, если буквы заменить на их цифровое обозначение. И это же числовое выражение нашей общей сонники, нашего вибрационного ключа, если буквенное написание его нот, заменить цифровым обозначением. А затем найти сумму всех цифр. Когда же мы с Галиной по отдельности, то коды наших вибрационных ключей одинаковы, и каждый равен шестидесяти шести.

Возвратившись в комнату, я включил компьютер и набил в поисковике слово 'рок'. В первой строчке выпало стихотворение – по теме.

Кто сказал – свобода воли?

Лишь Рок ведет нас за собою!

Под градом ошибок, стезею боли,

В глубины Духа – темной тропою.

И рушит следом своды небес,

Чтоб путь обратный в бездне исчез.

Нам в уши шепчет ехидно Рок,

Что он и есть всемогущий бог.

Он тот, кто нам отмеряет

Жизни и смерти срок.

Кто судьбы людей оплетает

Паутиною ложных дорог.

Мы кружим по ним в надежде,

Что жизнь лишь призрачный сон.

Не на Земле, на небе -

Ждет истинный наш дом.

Что Времени кони бешеные

Сквозь эти жизни-сны

Влекут наши души грешные

В чертоги Огня и Весны!

К иллюзии горизонта

Свой устремляем взор,

Где сполохи вечной тайны

Рисуют манящий узор.

Как мотыльки на пламя,

Мы устремляемся вдаль.

Несем мы Надежды знамя

И странствий горьких печаль.

Роняя перья и слезы,

Находим силы мечтать.

И все преодолевая,

Учим душу летать.

В борьбе с беспощадным Роком

Горим и творим чудеса.

А сверху бесстрастным оком

Взирают на нас небеса.

Ночью за мной прилетели на яхтанге Горислав Высоков и Захарий Арджан. Попрощавшись с Арханами и Максимом, я перебрался через шлюз на корабль, где меня радостно приветствовал Захарий.

– А мы все по тебе соскучились! – Сказал он.

– Ну, теперь отряд в сборе, можно отправляться в космический вояж!

Горислав сдержанно улыбнулся:

– Я рад тебя видеть, Глеб! Ты не изменился за время отсутствия. Готовься к встрече – ребята решили устроить чаепитие в честь твоего возвращения. Купили большой торт.

– Мне тоже вас не хватало! Летим домой!

Уставший не столько от встречи с ребятами, сколько от проявленного ко мне внимания, я вернулся в комнату. Слухи о том, что я был клеймен знаком Семаргла в ауру, разлетелась по всей базе. Чаепитие ребята устроили в комнате отдыха на станции Спасателей. Хотя было раннее утро, поглазеть на меня приходили целыми толпами: я был единственным в Ордене, получившим знак клана Правителей. В общей суматохе никто не заметил, что я не съел ни кусочка от торта – время моего чревоугодия минуло, теперь я 'питался' чистой энергией.

Несколько дней я провел на базе, втягиваясь в курсантскую жизнь. Затем мне дали неделю отпуска, которую я провел с Галиной. Начало сентября выдалось солнечным и теплым, но уже чувствовалось приближение осени: небо стало темнее, трава потеряла свежесть, а на деревьях появились первые желтые листья. Нам было грустно расставаться, встретимся теперь только под Новый Год. Но, колесо судьбы катилось, торя мою тропу – последняя ночь на базе, завтра утром мы вылетаем на яхтанге на земную орбитальную станцию. Оттуда на Лунную базу, где проведем три недели. И дальше – Марс, к которому стремилось мое сердце с такой силой, будто я рвался домой.

Ночью мне приснился сон. Я стоял в знакомом ущелье на берегу горной речки. Часть скалы обвалилась, перекрыв его на треть. Река бурлила в узком проходе, пенилась вокруг упавших сверху валунов и, негодуя, уносилась прочь. Я начал подниматься по осыпи из крупных булыжников наверх. Мне хотелось увидеть каменную Химеру. Добравшись до карниза, где был проход внутрь скалы, я осторожно перелез через валуны преграждавшие путь, и увидел, что часть скалы, где был проход, обвалилась, обнажив часть замурованного в скале космического корабля, явно не земного происхождения. Черное, загнутое полумесяцем, крыло выглядело агрессивно. Судя по размерам, это было быстроходное небольшое военное судно. Подойти ближе было невозможно, поэтому я вернулся по карнизу назад и продолжил подъем по осыпи.

На месте Химеры лежал большой темно-серый крылатый пес с рыжей гривой, как у льва. Заслышав мои шаги, пес встал, встряхнулся и посмотрел на меня. Его глаза светились синим. И вдруг я понял, что пес, это я сам. Точнее, мое сверх-сознание, с того уровня, где я был архангелом, которое общалось со мной во сне в присущей мне в прошлом астральной форме, форме Семаргла. Это оно вело меня путем интуиции, с помощью знаков и символов подсказывало и направляло. Явив во сне тонущий в скале золотой ключ, мое сознание с высшего плана натолкнуло на мысль поискать ключ в скале, под Химерой, где я его и обнаружил: ключ, правда, оказался кольцом. Я называл его кольцом Химеры, но это было кольцо Семаргла, оставленное мне Гиперборейцем. Сверх-сознание в виде Химеры не раз демонстрировало, как я сброшу 'каменную шкуру', когда придет время, чтобы возродиться в новом качестве. Словно поняв, что я теперь знаю, кто он, Семаргл стал прозрачным и растворился в вечерних сумерках. С грустью я осознал, что больше он не появится в моих снах, потому что он – это я сам. И что я получил все нужные на данный момент знания. Хотя… может быть, мы еще и встретимся когда-нибудь во сне. Кто знает? А наяву я теперь могу сливаться с ним по желанию, чтобы мыслить и действовать на его уровне.

Я подошел к тому месту, где стоял крылатый пес, и обнаружил куст с темно-зелеными узкими листьями, на котором росли цветы похожие на лилии. Только цвет у них был необычный: фиолетовый у основания цветка и нежно-розовый на кончиках лепестков. Лилий было тринадцать. Я усмехнулся: последний привет от Химеры. Сорвав цветы, я подошел к обрыву, посмотрел вниз и прыгнул: к чему лезть по камням, если теперь я умею летать.